Бюро легенд

Франция, 1914 год. Судьбы четырех женщин пересекаются: Маргариты, таинственной парижской проститутки; Каролины, ставшей во главе семейной фабрики; Агнес, матери-настоятельницы реквизированного монастыря; и Сюзанны, медсестры-феминистки.

Альберт Дезидерио, скромный пенсионер, решает нанять писателя для написания своих мемуаров. Но удивительная история любви, которой Альберт поделился с Соланж в 70-х годах, оказывается признанием пары серийных убийц.

Осознав, что зависимы от Интернета, соседки по квартире Леа и Манон решаются на немыслимое: отказаться от всех устройств на 30 дней.

Франция, 1837 год. Несправедливо обвиненный в домогательствах по отношению к своей мачехе, Серафине, Жан-Батист навсегда изгнан из родного поместья. Тогда он становится странствующим аптекарем: продает цветы, собранные на горе Лур. В это время Гаспар, сын Серафины, пытается завладеть поместьем.

Франция, 1837 год. Несправедливо обвиненный в домогательствах по отношению к своей мачехе, Серафине, Жан-Батист навсегда изгнан из родного поместья. Тогда он становится странствующим аптекарем: продает цветы, собранные на горе Лур. В это время Гаспар, сын Серафины, пытается завладеть поместьем.

Криминальный триллер рассказывает о лейтенанте полиции Люси Энебель, старый приятель которой ослеп после просмотра чёрно-белого короткометражного ужастика 50-х годов. Люси просматривает фильм, но не находит в нём ничего необычного, однако вскоре выясняется, что в него спрятаны подсознательные изображения, влияющие на мозг зрителя, за фильмом идёт настоящая охота, а всех причастных к нему людей убивают. Люси обращается за помощью к блестящему аналитику комиссару Франку Шарко, который расследует связь фильма с найденными в лесу трупами пяти убитых мужчин, у которых отсутствует мозг и глаза. Очень скоро Шарко и Люси оказываются по уши в жутких тайнах, следы которых тянутся в политику, религию, науку, искусство и простираются от Франции до Канады, Египта и Руанды. А читатель начинает задумываться о том, что было бы, если бы все самые ранние и самые смелые открытия в нейробиологии использовались бы не для блага, а для зла.